В болезни и в здравии...

[threesome]

Название: В болезни и в здравии...
Фэндом: Наруто
Автор: Soul of a Black Raven
Бета: Esache
Бета/Гамма: Mritty
Персонажи/Пары: Итачи-Наруто-Саске во всех комбинациях.
Жанр: романс, юмор, флафф, бытовуха.
Рейтинг: PG-13
Варнинг: пост-шип, АУ относительно манги, ООС по желанию, инцест, тройник, пара матерных слов.
Дисклаймер: «Naruto» нарисовал Кишимото.
От автора: в подарок Кэрл на ДР.

1.

Первым обычно ложился Саске. Учитывая, что он был мерзляком — это стоило бы делать Наруто, но тот вечно задерживался, пропуская Учиха в ванную, а сам ковырялся до одурения с прошениями, поправками к законам, жалобами и прочим. От них его в буквальном смысле слова отдирал Итачи, считавший, что если Хокаге умрёт за работой, это будет и на его, телохранителя, совести. Спустя минут сорок, за которые Саске успевал закоченеть на огромной пустой кровати, сбегать в ванную — сунуть локти под струи горячей воды, а потом кое-как согреть постель, приходил Наруто. Нырял под одеяло, прижимая холодные руки к тёплым бокам и утыкаясь носом в шею, собственнически закидывал ногу на Саске. Тот шипел, отбивался, но неизменно сдавался, понимая, что вдвоём теплее. Поёрзав, немного смещал закинутую на него ногу и прижимался крепче к уютному джинчуурики, точно совпадая изгибами тел. К середине ночи, шлёпая босыми ногами по деревянному полу, к ним приходил Итачи, который обычно ложился в соседней комнате, потому что втроём было: «тесно, к тому же вы пихаетесь во сне, а Наруто ещё и храпит!». Приходил сомнамбулой, укладывался со свободного края, выдернув из-под брата подушку, и отрубался, притянутый за талию братом к уже имеющемуся составу «паровозика», чтобы поутру, сонно моргая и чертыхаясь, понять, что он не в своей постели. И что вопящее нечто, которое он сбил с тумбочки, было не по его душу, но два соседа по койке давно имеют железный иммунитет к самым громким и противным завываниям будильника.
Уже на кухне, прихлёбывая горячий кофе, мокрый после душа Шестой Хокаге, имевший дурную привычку не вытираться, с напускной серьёзностью подмечал, что его личный телохранитель Учиха Итачи защищает своего господина даже от злобных будильников, а личный секретарь-референт греет ему постель. И сразу утыкался в чашку, чтобы не заржать. После таких заявлений братья Учиха шушукались по углам, строя планы мести: например, насыпать перец в кофе и сахар в рамен, или приклеить к днищу стола печати, страшно воняющие при активизации, а может, приколоть к плащу записки с нецензурными надписями. Хокаге неимоверно забавляло, что из вредности Учиха пакостили, словно мелкая нечисть. Как и слухи, что Рокудайме деревни Листа держит при себе демонов. Наруто усмехался, вспоминая все жалобы и сплетни, вываливаемые ему старыми друзьями, глядя на то, как его «чудища» — великие и ужасные, наводящие страх одним своим именем, трогательно жались к нему, заворачиваясь в одеяло по самые уши.
Как никто другой, он знал, как обращаться с чудовищами.

2.

Рокудайме Узумаки Наруто был против того, чтобы Учиха Саске работал секретарём. Во-первых, не представлял его закабалённым бюрократической волокитой, во-вторых, не пропадать же таким кадрам! Но Учиха был непреклонен. Говорил, что ходить на обычные миссии скучно, и это тем более растрата его способностей, миссий А-класса на всех не хватает, да и те, что есть, далеко не всегда дотягивают до того, чтобы заинтересовать самого Учиха Саске. Что в АНБУ он не хочет, потому что там уже заправляет брат, а командиром в спец-отряды не пойдёт, потому что там все идиоты. К тому же у аппарата власти должен быть кто-то с «мозгами и репутацией», поэтому он «просто жизненно необходим уссуратонкачи». Последнее заявление привело к тому, что терпение Хокаге лопнуло и Саске выставили вон. Пометавшись по кабинету и окончательно дойдя до точки кипения, Наруто отправился в любимый Ичираку и слопал столько рамена, сколько влезло бы в пятерых, а потом ещё немного. После этого вызванной на ковёр Шизуне пришлось лечить несварение желудка и выслушивать проклятья в адрес Учиха вперемежку с обещаниями отомстить. Например, запретить ввоз помидоров в Коноху, и отправить Саске копать картошку на следующие два месяца. Шизуне с видом полного сочувствия кивала и на жалобное: «Он же, тенгу проклятый, на собеседование придёт! Спорю на свою хокагскую шляпу!», — призадумалась.
— А Вы объявите конкурс на должность секретаря-референта и укажите параметры, в которые Учиха-сан не впишется, — Шизуне задумчиво приставила палец к подбородку. — Помнится, даже формулировка была соответствующая… — тут она отчего-то смешалась, и, кашлянув, начала суетливо собирать бумаги, которые были разложены на столе.
Но было поздно — Наруто загорелся идеей и, вцепившись в руку медика, выпалил:
— Шизуне, ты гений! — после чего порывисто чмокнул её в щёку, от чего Шизуне стала пунцовой и что-то залепетала.
— Что писать-то?! — не теряя времени, Хокаге уже вооружился ручкой и бумагой. Шизуне ещё раз кашлянула и смущённо пробормотала:
— Можно дать объявление, в котором будет указан пункт “с подачей кофе”…
Наруто старательно вывел закорючки, аж высунув кончик языка от усердия. Удивлённо сморгнул:
— А разве секретарь не должен это уметь и делать по умолчанию?
— Д-да… но это такой обычай… условие, намекающее претендентам на то, что заказчик желает интимные услуги в комплекте… — под конец голос ученицы Цунаде сошёл на нет.
— О… — в глазах джинчуурики отразилась смесь удивления, интереса, а за ними загорелся и огонёк азарта. — Прикольно!
Самой Шизуне не приходилось давать такие объявления и тем более по ним устраиваться, она об этом пункте знала от «товарок по цеху». И не то, чтобы он её смущал, но… Это было аморально. Хотя, как она заметила, Наруто был далеко не первым Хокаге, имеющим какие-то дурные привычки.
— Класс! Так и сделаю!
Хокаге с энтузиазмом взялся за идею, добавив ещё параметры вроде роста, длины ног и объёма груди. Чтобы Учиха точно неповадно было. Прекрасные юные девушки, прочитав объявление, повалили на собеседование толпой, и каждую Наруто встречал-привечал как принцессу — Шизуне лишь головой качала, одёргивая себя: «старая кошёлка, нашла из-за чего беспокоиться. Взрослый уже, разберётся», но встретившись с взглядом чёрных глаз Учиха Саске, зашедшим в резиденцию с отчётом, была уже не так уверена в том, правильно ли она поступила, подав такую легкомысленную идею своему Хокаге.
Рокудайме, назло Саске, таки принял одну красавицу без особых способностей, но вскоре обнаружил, что работать бок о бок с представительницами прекрасного пола, пришедшими исключительно «подавать кофе», хорошо первую неделю. Флиртовать с девушками интересно было на улице, в парке или баре, и то — в меру, но не на работе, где всё время завалы. Что уж говорить о более интимных моментах, на которые секретарша не просто надеялась, а активно намекала. Это становилось всё скучнее и утомительнее, а работа двигалась с трудом.
Наруто не выдержал и, уволив девушку недрогнувшей рукой, вновь объявил о свободной вакансии. К Хокаге в тот же день явился Саске. Принёс справку от врача, где был зафиксирован рост, вес и даже длина ног и объём грудной клетки, которая как назло соответствовала размеру женского бюста, указанному в пожеланиях нанимателем, да и ноги у Учиха были… что надо.
— Что, даже на «подачу кофе» согласен? — ехидно поинтересовался Наруто.
— Согласен, — невозмутимо кивнул Учиха, и у Рокудайме закралось подозрение, что либо Саске не понимает смысл этого пункта, либо изощрённо над ним издевается. — Но только с одним условием.
— Да-а? — протянул Хокаге, заинтересованно блеснув глазами и предвкушая, как получит повод выиграть у своего соперника и этот раунд. — И какой?
— Ты возьмёшь моего брата в телохранители, а меня будешь время от времени отправлять на миссии, подходящие моему уровню — джоунина экстра-класса.
— Это уже два условия! И, между прочим, Итачи хороший капитан АНБУ, а с тобой … От меня весь народ разбежится!
— Вот именно! — самодовольно улыбнулся Учиха.

Через неделю Наруто нашёл в карте Саске запись медкомиссии о профнепригодности. Эксперименты Орочимару и Мадары, использование Мангёке и последний их бой пять лет назад сказались на здоровье младшего Учиха самым плачевным образом. По сути, эта запись перечёркивала и «уровень джоунина экстра-класса», и соответствующие этому уровню миссии. Чистить пруды и выгуливать собачек Саске, понятное дело, не хотелось, да и сопровождать толстосумов из пункта А в пункт Б — тоже: амбиции Учиха Саске были против. Рокуйдайме теперь понимал, почему лучший друг скрыл от него этот «приговор» и почему выдвигал условия. Узумаки Наруто оказался перед непростым выбором…
И он его сделал.

Начальником АНБУ стал Хьюга Неджи, Итачи разжился новой должностью, а в резиденции Хокаге околачивалось в три раза меньше народа, и донимали Узумаки только по очень важным делам, и то — с половиной отлично справлялся Учиха Саске.
Как и с подачей кофе.

3.

Когда Шестой Хокаге начинал «пороть фигню», как любил выражаться его секретарь, на него снисходило «удар-папкой-для-вправления-мозгов-но-дзюцу» от самого Учиха Саске, или что-нибудь другое в том же духе. Как впоследствии выяснил Наруто, Саске неспроста вытребовал для Итачи должность телохранителя Каге Листа. За некую плату Итачи закрывал глаза на посягательства брата на своё начальство. В пределах разумного, понятное дело.

Саске прикрыл дверь в спальню брата и вынул из-под футболки шуршащий бумажный пакет, в который обычно заворачивали данго.
— Сегодня я сверху, — категорично заявил он, кладя на стол свёрток и оборачиваясь к Итачи.
— С какой стати?
— У меня задница не казённая! — в голосе слышалось праведное возмущение, вызывавшее у Итачи желание расхохотаться. — А мы никак не договоримся по первому дополнению! — яростно воскликнул Саске и осёкся, обернувшись: не слышит ли его виновник бед.
— Что, Наруто-кун отказался отрядить людей на миссию по добыче семян новых сортов помидоров? — Итачи едва сдерживал ехидную улыбку, стараясь не показать виду, как он рад приходу брата и его гостинцам. О сути спора он знал от Наруто, который в свою очередь приходил жаловаться и утешаться к нему. Но подкалывать брата доставляло ему отдельное удовольствие.
— А вот не надо…
— Саске.
— А?
С показным спокойствием старший Учиха перевернул страницу книги и мысленно прикинул, сколько ещё будет упорствовать Хокаге и сколько понадобится «дружеских спаррингов» этим двоим без его вмешательства для достижения компромисса. Может, стоит у Саске попросить что-то вместо данго? И вместо… он снова глянул на свою «плату».
— Тащи свою задницу сюда.
Саске ухмыльнулся.
— И данго не забудь.

4.

Покушаться на Каге редко кто решался. А на Хокаге-джинчуурики и подавно — любой наёмник по его душу превращался в самоубийцу. Увы, и такие находились. Итачи выполнял свою работу исправно, но и на старуху бывает проруха. В один из таких случаев, перетрудившись с использованием шарингана, он оказался в больнице. Цунадэ вылечила мучившую его долгие годы болезнь, прописала медикаментозное лечение и процедуры, которые должны были поддерживать Итачи в форме, но вот с последствиями от использования Мангёкьё поделать ничего не могла. Учиха оставалось только отдыхать, восстанавливая силы.
Долго валяться в госпитале он не любил, и Наруто с Саске забрали его домой. За ним присматривала нанятая медсестра, и охранял один из АНБУ, в то время как на плечи Саске ложилась тройная забота: секретаря, телохранителя и… Итачи зарывался в подушки по ночам, чтобы не слышать низких стонов Наруто и невнятного полуматерного бормотания брата. Сексуальный аппетит Хокаге никуда не делся, и Саске приходилось отдуваться за двоих. Не то, чтобы это Итачи расстраивало или нервировало. Сил даже на эротические фантазии не было. Просто они шумели… сильно.
Так он себя убеждал.

В остальное время, если Наруто был дома и не завален по самые полоски на щеках делами, он уделял внимание и ухаживал за своим «чудовищем» вместе с младшим Учиха — ему нравилось их баловать, этих жёстких и мрачных, а под клановой маской — намного более эмоциональных и чувствительных, иногда по-девичьи капризных Учиха.
Итачи заставлял их относить себя в туалет, бегать за виноградом, жарить рыбу и читать книжки вслух. В общем, всячески о нём заботиться, холить и лелеять. Обычно не позволяющий себе никаких излишеств, во время болезней он расслаблялся, становился придирчивым и так дурнел характером, что Саске рядом с ним казался ангелом.
С готовкой и беганьем за фруктами справлялся Наруто, с остальным — Саске. Но однажды они волей случая поменялись местами, и Наруто понёс Итачи в туалет.
Поставив «больного», который уже вполовину был не так немощен, как выглядел, перед унитазом, Наруто, собрался было отвернуться, как Итачи вежливо, но настойчиво кашлянул.
— Что?
— Штаны сними.
— Может, тебе ещё и подержать?
— Подержать, — мягко отозвался Итачи.

Саске наливал себе томатный сок, когда услышал… нет, не вопли, Итачи почти никогда не кричал. Это было полузадушенное и отчего-то очень хриплое:
— Наруто! Я попросил подержать, а не подрочить!
— Упс, ну извини, рефлекс.
Саске сложился пополам от смеха, а потому прослушал, как немощный Учиха Итачи с поистине праведным возмущением каркнул: — Руки! — и, судя по звукам, отправил Наруто одним ударом в нокаут, после чего, громко вбивая подошвы ног в деревянный пол, удалился.

С озадаченным видом склонившись над другом, Саске ощупывал белобрысый затылок. Вроде цел… просто вырубило. Итачи не стал бы калечить, даже в своём дурном настроении, но мало ли, головой там при падении ударился…
Из-за угла выглянул смутно обеспокоенный старший Учиха, руки его нервно мяли край футболки. Его явно что-то грызло.
— Что, теперь не только подержать, но и подрочить? — Саске выразительно изогнул бровь, смотря на брата иронично-насмешливо. Ну конечно, «рефлексы» Наруто успели сделать своё чёрное дело, и теперь Итачи изнывал от совсем иного беспокойства.
Лицо Итачи стало непроницаемым.
— Глупый маленький брат!
Что именно он имел этим в виду, Итачи так и не пояснил, снова удалившись в туалет под насмешливым взглядом Саске.

Наруто все эти выкрутасы смиренно терпел. Потому что кто лучше джинчуурики знает, что демонам тоже иногда надо выплеснуть дурь. А то если они взбесятся, шишкой на голове и новой мозолью на руке уже не отделаешься.


5.

Учиха Саске сидел за столиком летнего кафе и, потягивая сок из стакана, любовался проходящими мимо девушками. В разгар июля большинство из них щеголяло в топиках, коротеньких шортах и юбочках, оголявших стройные крепкие ножки, или в платьях с глубокими разрезами на бёдрах и с невероятными декольте, от которых начинала кружиться голова.
Иногда знаменитого “мстителя” Конохи охватывала тоска. Она продолжалась недолго и ни во что не выливалась, но в минуты своего пика грызла отчаянно. Несмотря на то, что он давно отдал своё сердце двум мужчинам, что-то, заложенное в глубинных инстинктах его естества, требовало кого-то завоёвывать и защищать. Обладать кем-то хрупким, покорным. Не тряпкой безвольной, а сильной духом, но женственной девушкой. Она не будет оттачивать на нём своё ехидство и клановые техники или пытаться намять ему бока, а потом, хлюпая разбитым носом, заявлять: «пиздец тебе, Саске», — или: «пошли трахаться!».
Ни Наруто, ни Итачи не тянули на хрупких, покорных и женственных. Да и вообще… не то. Они любимые, единственные в своём роде.
Рядом на соседний стул плюхнулся Рокудайме, обмахиваясь шляпой Каге.
— Жара невъебенная, у меня скоро яйца усохнут!
Саске скосил глаза. Вот да, ругаться матом она тоже не будет.
Хотя нет, как исключение всем запросам, он бы пережил… Анко. Может быть. Некоторое время. Хотя Митараши — второй Наруто в юбке, но с ещё более скверными характером и манерами, да ещё змеи… Это — хуже, чем порно без правил. Не-не-не.
Хината… хороша. Но мямля. И вечно в обморок грохается при виде Наруто. Это уже излишне.
Саске невольно задумался.
— Эй! — Наруто помахал рукой перед носом Учиха, — заснул, что ли?
— Не мешай, я мечтаю.
— Мм? О чём это? Подожди… Саске, ты умеешь мечтать?
— Не понял...
— Ну, как это… Цель — для крутых и избранных, мечты — для идиотов, — подражая, Наруто сцепил пальцы в замок и опустил на них подбородок, как любил это делать Саске.
— Хн… Именно так я не говорил.
— Но подразумевал!
Саске недовольно посмотрел на друга. На него глядела счастливая морда джинчуурики, который, судя по выражению, только что совершил разоблачение века.
— Так о чём же ты мечтаешь? — сладким голосом пропел Наруто.
— О женщине, — мстительно-честно ответил Саске и с удовольствием отметил, как вытянулось лицо напротив.
— В смысле?
— В прямом.
— А как же…
— Это совсем, совсем другое,— с видом умудрённого опытом человека произнёс Учиха и добавил, наслаждаясь видом потемневшего лица Хокаге, — тебе не понять.
Как раз понять его мог бы именно Наруто, в подростковом возрасте слывший страшным юбочником. Может и враки были, навеянные репутацией первых двух учителей Джинчуурики, но девушек Наруто любил. В отличие от Итачи, который ни разу не выразил большей, чем вежливое внимание, заинтересованности к представительницам прекрасного пола.
Другой вопрос, что после возвращения братьев Учиха в Коноху — не долго.
— Ты покойник, Саске, — жестко отчеканил Рокудайме и нахлобучил шляпу на голову.
— Пока что я живой, и у меня, как у мужчины, есть естественные потребности, — с серьёзным видом заливал Учиха. Его откровенно несло, потому что в иной ситуации он бы не стал говорить всего этого Наруто. Тем более так.
— Удушу…
— Только не ты, Узумаки. Я хочу умереть… на груди у Цунадэ.
— Что? — челюсть Наруто устремилась к земному ядру.
— Ну не всё же тебе по ней сохнуть, — Саске подпёр кулаком подбородок и, оставаясь всё таким же серьёзным и чрезмерно искренним, продолжил, — задохнуться в декольте этой женщины… сказка, а не смерть!
«Причём — кошмарная сказка», — добавил он, но только про себя.
Блефовать Учиха умел как никто. Даже Мадару сумел в своё время обвести вокруг пальца, что уж говорить о доверчивом друге, ревнивом, а сейчас ещё и с расплавившимися от жары мозгами?
— Ты что, серьёзно?!
— Да, Наруто. Как никогда…
Хотя, пожалуй, и у него мозги от жары потекли, но об этом он подумал сильно позже….

Возвращаясь вечером домой, Саске всё ещё пребывал в тяжёлой меланхолии. На красивого молодого Учиха давно уже никто не зарился. Репутация плюс… репутация. В общем, поклонниц у него сильно поуменьшилось. А те, кто заглядывались на Саске, были тем типом женщин, сильных, решительных и совсем не пассивных, которых он уважал, но завоёвывать которых было совершенно невозможно.
Саске открыл дверь, разулся и протопал в гостиную. Где и замер. На диване сидела дивной красоты девушка: высокая, стройная, облачённая в шикарное кимоно с широким поясом-оби, с множеством шпилек в густых чёрных волосах, собранных высоко и открывающих длинную, изящную шею. Девушка обернулась — идеальный овал лица, глубокие бархатные глаза и точёная линия рта. Белил, правда, многовато, и что-то до боли знакомое угадывалось в чертах лица и во взгляде… Саске, обалдевший от такого видения, застыл, не веря своим глазам. Девушка опустила лицо, сложив руки на коленях, поклонилась и произнесла… низким мужским голосом:
— Добрый вечер, Саске. Как прошёл день?
— И… Итачи?
— Нет, мой глупый младший брат, дух жены Первого.
— Она была рыжая.
— Вот и я о том же…
Саске помолчал, ничего не понимая. Сделал несколько шагов в сторону брата.
— А почему ты…
— Это тебе от Наруто, — хмуро пояснил Итачи. — Подарок, — добавил он, видя недоумённое выражение лица.
— Какой ещё подарок?! Ты о чём?
— Не знаю. Сам у него спроси. Он там что-то про «естественные мужские потребности» говорил.
Саске едва не взвыл. Так поиздеваться над ним… над его мечтами и желаниями… Да что он себе позволяет!
Рядом с Саске вдруг оказался Итачи. Коснулся его разгорячённого от возмущения лица прохладной ладонью, от которой приятно пахло пудрой, потянул за собой на диван и, усадив, стал оглаживать руками лоб, щёки, грудь. От прикосновений и взглядов брата Саске задрожал, захлёбываясь накатывающими волнами почти болезненного предвкушения и даже удовольствия. От мягкого прикосновения губ к губам, переросшего в глубокий и страстно-вдумчивый поцелуй, в солнечном сплетении налилось жаром, ударило горячей волной ниже, и в следующую минуту Саске хватал сильными руками брата за руки, плечи, бёдра, грудь — младший мысленно взвыл, уже от восторга — нетерпеливо разматывая оби и жадно целуя подставленную шею.
Когда Саске повалил брата на пол и уже начал буквально рвать на нём одежду, кусая почти до крови, Итачи вдруг отстранился и покачал головой. Ещё не выпавшие из волос заколки тихо звякнули.
— Аккуратней, Саске.
— Что… — уже плохо соображая от возбуждения, просипел его брат.
— Если ты будешь обходиться со мной не почтительно… — Итачи слегка нахмурился, припоминая, — «с дамой не по-мужски», то тебя постигнет моя участь… И даже хуже.
Кивок головой в сторону, и Саске с ужасом обнаружил висящую на гвоздике, на стене, вешалку с платьем, по типу того, что видел он на девушках у кафе, и кружевной пояс с чулками.
— Это мне? — тупо переспросил Саске.
— Да… — скорбный голос Итачи заставил Саске покрыться мурашками.
— З-зачем?
Итачи потупился, скрывая выражение глаз:
— Он сказал что-то про свои «естественные мужские потребности»…
В дверь внезапно позвонили. Саске вскинулся, не успев осознать сказанное.
— Кто это?
— Наверно Цунадэ-сама, — спокойно ответил Итачи, выползая из-под брата и направляясь к двери.
— А она зачем тут?
— Не знаю. Наруто позвал. Сказал — по делу.
— Делу?!
Итачи пожал плечами, придерживая кимоно у груди:
— Что-то про удушение говорил… и что он про тебя всё рассказал Цунадэ… Эй, Саске, ты куда?
Но младшего Учиха уже и след простыл, лишь хлопнула створка окна.

В квартиру вошёл Наруто, ведя под ручки Пятую.
— Ну и где ваш больной? — бодро спросила саннин, оглядываясь. Наруто выразительно глянул на Итачи. Тот кивнул на окно.
— Учиха, а что у тебя за вид? — Цунадэ с любопытством и недоумением разглядывала наряд Итачи.
— Мы тут репетировали.
— Что?
Узумаки, отпустив локоть Пятой, весело переглянулся с Учиха:
— Да так, — Наруто шагнул к Итачи и уже безудержно смеялся, уткнувшись в его шею, а тот лишь улыбался краешком губ, но это было не менее выразительно, чем смех Узумаки, — исполняли тайные желания господина Саске.
— Эээ… — Цунадэ снова оглядела парочку и нахмурилась, понимая, что она явно чего-то не понимает… Но с этими ребятами вечно так. — Мне кажется, он не оценит.
Рокудайме оскалился в хитрющей улыбке, обнимая своего телохранителя за талию и без стеснения целуя в шею:
— Не волнуйся, бабуля. Он уже оценил…

6.

Они сидели перед телевизором на старом диване: Наруто посередине, братья по бокам. Саске всё ещё дулся на них за ту выходку, но уже по инерции. Наруто валялся на коленях Итачи, закинув ноги на своего второго любовника, и тихо мурчал от прикосновений пальцев, перебирающих его волосы.
— Наруто, у тебя ноги воняют, — буркнул Саске.
— Я только из ванной, — лениво возразил Узумаки, потершись щекой о колено Итачи.
— Значит, это ноги Итачи.
— Мы с Наруто вышли из ванной вместе, — мягко ответил на выпад младшего брата старший и на непристойное хихиканье джинчуурики шутливо хлопнул того по бедру.
— Может, это твои ноги, а, Саске? — Наруто приоткрыл один глаз и покосился на своего секретаря «с подачей кофе» с ненавязчивым любопытством и толикой ехидства.
Саске нахмурился.
— Я не…
— Ты так и не пошёл после нас в ванную, — как бы между прочим заметил Итачи.
— Правда? — Наруто с наигранным удивлением поглядел сначала на одного, потом на другого Учиха. — Так давай помоем его. И ноги, и… всё остальное.
Саске отвернулся.
— Я как-нибудь уж сам…
Но его уже подхватил джинчуурики и, не взирая на возмущённые вопли, перекинул через плечо.
— Ты такой напряжённый! А вдруг судорога, утонешь…
— У меня есть отличный гель, — в тон Наруто откликнулся на идею Итачи и тоже поднялся с дивана, — и много других вещей и техник, способствующих лучшему расслаблению. Отнеси его, а я сейчас принесу всё необходимое из спальни.
— Ага.
Саске спрятал лицо за чёлкой, опустив голову: слишком уж откровенно сверкали глаза, и губы кривились в улыбке.
Как же легко эти двое покупались на его провокации!
И, кажется, он знал, что это будут за гель и «вещи, способствующие расслаблению».

7.

Наруто приходит домой около двух. Поздно это, или рано — он не думает. Отупляющая, нудная боль давит на шею и плечи; ноги и руки — чужие. Хокаге не разувается, шаркает вглубь, на ходу стягивая плащ сразу вместе с джоунинским жилетом, застревает в рукавах и весь путь до кухни раздражённо, но вяло сражается с одеждой. Скинув верхний слой и обувь, тяжело плюхается на продавленное сидение дивана, устало трёт ладонями лицо и, откинувшись на спинку, запрокидывает голову, раскинув руки. Тут же чертыхается, понимая, что надо встать, поставить чайник. Надо...
Наруто дурно.
Он стоит над раковиной, упершись в керамические края дрожащими руками, и тяжело дышит, пока закипает пузатый чайник.
Наруто не знает, что его доканывает больше: работа, немыслимая жара или отсутствие Итачи и Саске.
Чайник свистит.
Залив кипятком быстрозавариваемый рамен, который чудом спасся от рук обоих Учиха, ратующих за здоровое питание, на которое толком ни у кого не хватало времени, он роняет голову в сложенные на столе руки и ждёт...

Саске открывает дверь, тяжело навалившись на неё. Топчется у порога, стягивая с ног обувь и, прихрамывая, идёт внутрь. В коридоре темно, но впереди горит свет. Впереди — это на кухне: он уже представляет, что увидит, поэтому заснувший перед остывшим раменом Наруто не удивляет.
Учиха обходит стол и включает чайник.
Сил снять с себя жилет, покрытый грязью, пропитавшийся потом и запёкшейся кровью, у него нет.
Силы находятся у Наруто. Очнувшись и бесшумно встав, ничего не говоря, он ловко и аккуратно стягивает с него часть джоунинской униформы — Саске морщится, но не сопротивляется. Вслед за жилетом на пол летит водолазка и окровавленные бинты. Пальцы легонько пробегаются по ране — не опасная, но болезненная, и в таком месте, где заживать будет долго: малейшее движение — и снова кровь. Джинчуурики обрабатывает раны — специально научился простеньким дзюцу у Сакуры и прошёл курс первой помощи. Завтра он обязательно вызовет медиков. Завтра, не сегодня.
Благодарно кивнув, Саске, перевязанный чистыми, пахнущими медикаментами и мазью бинтами, берёт в руку кружку с чаем, налитым ему предупредительным другом, и, откинув голову на спинку, замирает. Наруто садится рядом, бережно обхватывает твёрдыми пальцами кисть свободной руки и гладит тонкую кожу большим пальцем. Он думает, что Саске не хватает наручей: в целях безопасности и просто потому, что ему идёт. Он накрывает ладонью второй руки веки друга и пускает по ним чакру: она прохладная, успокаивает горящие сухие глаза, проникая под кожу и растекаясь по мышцам, помогает расслабиться всему телу. Его собственная дурнота в эти минуты ослабевает и отходит на задний план.
Чашка чая стынет в руке Саске.

Итачи входит бесшумно, но его чакра, пульсирующая болезненно, нервно, вливается усталой волной вперёд него. Он застывшим взглядом смотрит на обувь брата несколько секунд, пока до него доходит, чьи они, и бледно улыбается. Бредёт на кухню.
Привалившись к косяку, он смотрит на Наруто и Саске, втиснувшихся вдвоём на узкий, короткий диван. По полу раскидана одежда, которую Учиха поднимает и забрасывает в ванную. Ему хочется отмыться от затхлого духа камер допроса, но сил нет, и потому он лишь садится за стол, съедает остывший рамен и выпивает прохладный зелёный чай, уже налитый в кружку брата.
Наруто и Саске просыпаются практически одновременно, словно включаются в мир, как лампочка по щелчку кнопки.
Итачи смотрит на них устало. Ему пришлось заменять Яманака на допросе, копаться в чужом сознании. Итачи это дело не любит, а копаться в голове у серийного маньяка с целой вязанкой отклонений, насилующего и изощрённо убивающего детей — даже для шиноби слишком. Трое суток наедине, десятки убийств, которые пришлось просмотреть от и до.
— Я скучал, — Наруто приподнимается, бегло осматривая тело любовника, сидящего к нему в пол оборота. И хотя его взгляд направлен лишь на старшего Учиха, реплика относится и к младшему. Поэтому оба улыбаются чуть заметно, благодарно.
— Как всё прошло?
Итачи морщится, качает головой.
— Отчёт принесёт Морино.
В этот момент Наруто уже обнимает его, и Итачи утыкается носом в чёрный хлопок водолазки. Страшная головная боль кажется не такой уж сильной, хочется вдобавок к объятьям стиснуть руку брата, чтобы отпустило окончательно.
Тяжёлый, паршивый август выдался у них.
Саске полулежит на диване и смотрит на них из-под ресниц. Ему спокойно от того, что он дома, и с ним все, кто этот место и делают Домом. Болящая рана теперь напоминает ему, что он жив, и его охватывает желание защищать этих двоих. Наруто и Итачи, а не каких-то мифических прекрасных принцесс. В голове вертятся неприличные мысли, отзываясь в висках воспоминаниями о прикосновениях, запахах, стонах, и волнительная дрожь пробегает по коже, оседает в кончиках пальцев, но сил реагировать нет.
— Пошли, — Наруто делает приглашающий жест рукой, — вас надо помыть.
— И тебя.
— И меня.
Наруто склоняет голову набок и наконец улыбается.

Вымывшись, они валятся на одну кровать, не в силах даже натянуть на себя тонкое покрывало. С тумбочки доносится размеренное тиканье будильника, кондиционер приятно холодит кожу, а за окном, вместе с перламутровой зарей начинается новый день.